Как-то утром, когда рассвет оседал росой, когда слёзы давно превратились на пальцах в соль, когда пули извлечены, и уже не болит висок, - я прочистила горло, в котором осел песок,
сладким чаем, который горчил, как виски.
И шептала, мол, что поведаю тебе злейшее из всех зол, что пропитывает изнутри по-сквозному, как креазот шпалы, и если кто нечаянно спичечку поднесёт, то ты вспыхнешь как порох, и мы тебя не спасём, -
- ну ни мы, ни другие какие справки или прописки.
Я тебе расскажу, если хочешь, как люди умеют жить, ничего не имея и бегая, как во ржи, зацветавшей
над пропастью. Они даже не пробуют ворошить (и без этого диво как вдохновенны и хороши)
то, что с ними осталось в прошлом.
Они, веришь, умеют так много хотеть и ждать, на вопросы о личном шептать, спотыкаясь, "да". Они строят себе воздушные замки и города, а из тех, на земле, убегают, навечно и в никуда. Им так просто себя отдарить,посвятить, отдать,
не считая всё это пошлым.
И я тоже так бегала гордо и смело (как идиот), как незнавший всех этих посылок, последствий, и идиом. И ведь даже сейчас, когда мы здесь сидим и пьём, я во ржи бегу душу закладывать за неё, - как суфлирует мне подвыпившее чутьё, -
- за великую и святую.
Ты не веришь, мой скептик, однако же это явь. И если ты дорог кому-то, то этот придурок -я. И если есть на земле что-то вечное - это к тебе - моя. И если есть в море буря, то будет тебе маяк. И если ты - за края, -
- твою точку исправлю на запятую.
И я допью, докурю, и продолжу о тех, во ржи, что, насквозь проходя, понимают, что ты во лжи, - но находишь себя и других, и, что главное, будешь жив. После - дырку от пули себе на виске зашив,
помолился бы, чтобы зАжил.
А иначе ты будешь устал, оглушен и сир. А ведь надо прижиться. А надо набраться сил. Возможно здесь всё и не так: и, не пахнет, чем ты просил. - И пару добротных хватает господь осин, крест-накрест, подпалит, и шутит: "теперь неси,
покуда не станут сажей".
И так они все понимают важнейшую из всех струн, что даже гореть - то какой-никакой, а труд. Поэтому слушай, пока допиваю, - я тут не вру. Не знаю, насколько крута я, но ты и на треть не крут, но если я здесь, продолжаем мою игру -
- гореть. Теперь твоя очередь.
И поэтому если тебя я смогу поджечь, если рожь мою срежем серпом, тот сгниет во рже, если то, что тебе говорю, не всегда - клише, если наших чертей умудримся лишить мы шей, из голов удалим тараканов или мышей,
то еще
ничего
не кончено.