Я читаю слова и саднит в груди. Умоляю, не слушай меня, иди.
Не давай мне расклеиться, как картон, - я прошу тебя об одном:
Ты держи меня зА душу там, где кисть, умоляю, не слушай, а торопись,
Умоляю, будь раньше меня на тон, чтобы сон оставался сном.
Я тебе помогу, рассказав секрет, он похож на признанье и мыльный бред,
Но взахлёб пишу за строкой строку, - я держу карандаш в руках.
Помоги, если хочешь, меня открыть, я на грани дефолта, я - "в нервный срыв".
Только в ступке проблемы свои толку, - будь со мной: вот такой приказ
Был дарован нам свыше для "полететь", чтоб суметь оторваться от наших тел.
Я глаза - на восход и целую в лоб: обожая, как грешник - страсть.
Помогай посылать тебя так - с ноги, раз не хочешь позволить себя любить,
У тебя временами нехватка слов, и ты пишешь мне: "Здравствуй, Насть".
Я теряюсь в ответ и "стихи к стиху", наполняя слова лишь травой тархун,
Но их мало, конечно, всё так!, - к чертям! - ведь тебе не хватает дна.
Ты мне пишешь какое-то "нарисуй", я шучу, робко пряча в словах слезу,
В животе бьются бабочки шелестя: им не хочется верить снам.
Не давай мне расклеиться, как картон, - я прошу тебя об одном:
Ты держи меня зА душу там, где кисть, умоляю, не слушай, а торопись,
Умоляю, будь раньше меня на тон, чтобы сон оставался сном.
Я тебе помогу, рассказав секрет, он похож на признанье и мыльный бред,
Но взахлёб пишу за строкой строку, - я держу карандаш в руках.
Помоги, если хочешь, меня открыть, я на грани дефолта, я - "в нервный срыв".
Только в ступке проблемы свои толку, - будь со мной: вот такой приказ
Был дарован нам свыше для "полететь", чтоб суметь оторваться от наших тел.
Я глаза - на восход и целую в лоб: обожая, как грешник - страсть.
Помогай посылать тебя так - с ноги, раз не хочешь позволить себя любить,
У тебя временами нехватка слов, и ты пишешь мне: "Здравствуй, Насть".
Я теряюсь в ответ и "стихи к стиху", наполняя слова лишь травой тархун,
Но их мало, конечно, всё так!, - к чертям! - ведь тебе не хватает дна.
Ты мне пишешь какое-то "нарисуй", я шучу, робко пряча в словах слезу,
В животе бьются бабочки шелестя: им не хочется верить снам.